С самого начала работы над спектаклем форма одноактного балета-фрески показалась мне недостаточной для раскрытия образов главных персонажей. Более всего мне хотелось избежать тех штампов, что утвердились за без малого двести лет в их трактовке на оперной и балетной сцене. Так, в Хозе я ставил своей целью показать не гордого ревнивца, но сомневающегося человека, который разрывается между любовью и долгом. Тореадор, чей образ холодного красавца стал эталонным, в нашем балете стремится вырваться за отведенные ему границы маскулинной инфернальности. В своём извечном сопернике, быке, он видит друга и брата, который один знает цену всех его побед и поражений. Наконец, в прочтении образа Кармен наиболее важным для меня является её фатальный страх одиночества, от которого не спасают ни вера, ни красота.
История Кармен — почти идеальный повод заглянуть внутрь себя. Любовный треугольник, в который выстраиваются образы офицера Хозе, Тореадора и Кармен, не подразумевает деления на правых и виноватых. У каждого героя здесь своя правда и свой непрописанный сценарий того, как нужно жить, любить и умирать.
Другой причиной, согласно которой наш балет обрёл формы двухактной постановки, стала гениальная музыка Жоржа Бизе. Не только всем известная опера, но также редко исполняемые произведения композитора, сложились в сложную палитру образов, посылов и смыслов, хореографическое воплощение которых стало для меня равно увлекательной и ответственной задачей.